Трудные вопросы развития

Автор: Глеб Ду

Трудные вопросы развития раскрывают нашу способность или неспособность осуществлять развитие, и основой здесь, безусловно, является подготовленность нашей ментальности, нашего мозга.

Ограниченность формата, линейное восприятие, временные параметры и невосприимчивость иррационального существования мозга — все это не позволяет соотносить и воспринимать объем и, соответственно, процессуальность развития. А если сюда добавить невосприимчивость рационального (что проявляется в неумении не то чтобы осмыслять предмет, а даже рассуждать о нем), то мы получаем серьезные препятствия для понимания того или иного явления или вопроса.

Ограниченность человека в развитии исходит исключительно из ограниченности функциональных возможностей мозга, его операционной системы, и важнейшим фактором является не определение «я знаю», а сосредоточение и удержание мозга в необходимом формате генерирования ментальности, соответствующей задачам развития. Это, собственно, и составляет основную сложность, уводящую больше в вопрос физики пребывания тела мозга, а не психики.

У мозга не может быть внешнего достояния, лишь внутреннее — несмотря на параметры, которые он представляет. Для этого важно понять два процесса: наполнения и оперирования знаниями. Наполнение — это нечто целое. Оперирование — дробное. И основная наша ограниченность заключается именно в оперировании, так как наполнение, в общем-то, это не более чем информация.

Реальный феномен человека раскрывается в способности развивать себя, а все остальное является не более чем придаточным форматом. Для развития, по сути, нет прошлого, а есть лишь настоящее, и поэтому прикрываться неким единым, глобальным, а тем более историей не получится. Любое исследование подобных вопросов упирается в природу самого исследователя. И даже если мы находим некие узлы развития, то это еще не значит, что мы можем их освоить и понять.

Проблема освоения знаний состоит не только в образованности, а в состоянии мозга. И, кстати, что такое образованность на самом деле? Сегодня это нечто среднее между социальным статусом и эмоцией. И немалая сложность здесь заключается как раз в эмоциональном состоянии, что выражается в состоянии умничанья.

Развитие — это не просто объем, а разные пласты, которые требуют разного технологического процесса освоения. И многие пласты без гармонического существования нельзя поднять. Гармония — это не уравнение, а состояние, к которому человек сегодня стремится весьма условно. В древние времена это было безусловное понятие, что подтверждается задачами, над которыми работали многие культуры — скажем, построение гармоничного общества. Но кто сегодня озабочен даже этим в мире потребления человека человеком? И за этим стоит простая истина — потеря проживания в ритмическом рисунке гармонии.

Именно этот рисунок характеризовал культуры и народы, формируя матрицу культуры. Люди различались по принципу настройки, но именно эта разная нацеленность древних и объединяла мир в кластер, задавая свойства существования согласно тем параметрам верования, которые они представляли.

И получается, что формула постоянства становится классификатором вида гармоничного состояния. У каждой такой формулы своя постоянная чистота, волна. Можно, конечно, говорить о переходе с одной волны на другую, но это либо переключение постоянства, либо некая эпизодическая функция, ведущая к потере постоянства. А все, что ведет к потере постоянства, являет собой примитивность пребывания.

Примитивность проявляется, когда сознание не может поддерживать свой функционал постоянно. Скажем, человек, который постоянно меняет свое мнение, раздражается, не умеет вести мысль, — он примитивен, так как зависит от реакций на свои мыслеобразования и суждения. А в то же время необразованный крестьянин, монотонно вспахивающий землю, или рыбак, медитирующий часами на удочку, более постоянны в своей нацеленности и выдержке формата переживания — по крайней мере, устраивающего его. И любая попытка навязать свое мышление без должного сосредоточения ставит любого философа ниже формата рыбака — просто по причине принадлежности к разным симметриям полей.

Так что важно понять, что сосредоточение — это вещь в себе, и много ее не может быть, и зависит она не просто от усилия, а от ритма усилия. И этот ритм усилия делит людей на тех, кто реагирует на предмет, кто способен синхронизироваться с ним или углубиться. При этом реагирующий не может встать на место тех, кто способен синхронизироваться, а углубляющемуся этот вопрос и вовсе созерцателен.

Созерцательность в наши дни — важнейший фактор искусства развития, так как на человека вываливается масса определений и советов, которые если даже и несут суть, но должны быть восприняты с искусством осмысления. А чтобы погрузиться в тему осмысления, требуется не внешняя фактура, а постепенное ритмичное осваивание, которое, кстати, не может иметь предела. Как, собственно, и формы «я знаю».

Книга «Алхимия мозга».