Чэнь Туань

В истории каждой отдельно взятой культуры обязательно есть люди, которые являются знаковыми для нее. Их имена могут оставаться незнакомыми для всего остального мира, но настоящий носитель традиции всегда отреагирует на них – и даже не каким-то сознательным соотнесением, а внутренним сердечным движением, неким «культурологическим менталитетом». Жизнь, труды и изречения этих людей зачастую мифологизируются; бывает так, что им приписывают гораздо больше, чем они на самом деле создали или изобрели, но такова сила их притяжения, что они продолжают формировать жизненность даже столетия спустя, сами становясь легендами и полумифическими образами.

Для европейского сознания в пример такой фигуры можно привести Святого Николая Чудотворца, который стал для всех добрым и мудрым Санта-Клаусом,  в русской истории это Илья Муромец – образец чести, неторопливой силы и разумности. Подобные персонажи есть в арабской, индейской, африканской культурах… Существуют они и у народов Дальнего Востока, обладая при этом своими уникальными национальными и человеческими чертами.

Китайская история кажется особо богатой на подобных ярких личностей. Среди них есть всемирно известные имена (Конфуций, Лао-цзы, Чжуан-цзы), а есть и те, кто значим прежде всего внутри самой культуры. Чэнь Туань (кит. 陳摶, 871 – 989), или Чэнь Бо/По, Чэнь Сии – уникальный полулегендарный персонаж, живший в эпоху правления династии Сун. При его описании в нашем языке используется слово «святой», а для китайцев он был Учителем Сии Сяньшэн (титул, пожалованный ему Императором Тайцзуном), что означает «Мастер Невидимого и Неслышимого».

Объем трудов и интенсивность жизни Чэнь Туаня сложно представить даже в наши дни широких возможностей. Он заложил основы подхода, где воедино сливались учения конфуцианства, даосизма, буддизма, единения природы и человека (шаманизма), а также соединения человека с макрокосмосом.

При том что Чэнь Туань выбрал путь отшельничества, совершенствуясь вначале в Пещере Девяти Залов на Уданьшане, а позже перебравшись на Хуашань (одну из святых гор в даосизме), он имел невероятную известность. Четыре императора династии Сун, последовательно занимавших престол, считали для себя честью получить совет и наставления от этого даоса.

Источники указывают, что Учитель Сии был глубоко эрудирован как в сфере классических конфуцианских трудов, так и в области буддийской и даосской философии. При этом он не только изучал теорию и практику различных духовных учений, но и умел анализировать и сопоставлять их, ведя многочасовые дискуссии с различными мастерами и учителями.

Его познания в географии, медицине, астрономии, астрологии (система цзывэй доу шу) были поистине фундаментальны. Он дал глубочайшее толкование трактата «И-цзин» не только в категориях связи Небо-Земля-Человек, но и во внутренних связях триграмм и гексаграмм, а также в соотнесении их с внутренними органами, каналами и акупунктурными точками организма человека. При этом он славился еще и как искусный и вдохновленный поэт.

Известно также, что Учитель Сии прекрасно играл в шахматы: по одной из легенд, он выиграл у императора право на владение горой Хуашань, и именно данная партия до  сих пор приводится как образцовая в учебниках этой игры.

Многие поздние философские школы, а также многочисленные традиции боевых искусств считали источником своих знаний именно Чэнь Туаня. (Известный факт, что один из его учеников – Чжан Саньфэн – стал прародителем направления тайцзи-цюань.)

Действительно, Чэнь Туань демонстрировал интерес не только к «высоким» вопросам мироустройства, но и к различным возможностям человеческого тела. Постоянно находясь в процессе практикования внутренней алхимии (результатом чего стало обретение бессмертия), он оставил серьезные трактаты по практике Ицюань и физиогномике («Шэньсян цюаньбянь»).

«Продвижение адепта полностью зависит от нахождения сокровенных врат и способности проникнуть в них. Следует использовать всю силу осознания и все усилия своего духа-шэнь для того, чтобы приблизиться к Изначальному Духу (юань-шэнь). Это и есть внутренние ингредиенты для формирования эликсира бессмертия.»

Исследователи даосской традиции считают, что именно Чэнь Туан способствовал значительному росту интереса к внутренней алхимии (нейдань), что привело к всё большему замещению внешней алхимии внутренней работой. Слова и символы, которые ранее обозначали внешние ингредиенты (металлы, минералы, растительные лекарства), стали использоваться для обозначения особых состояний адепта, которых он достигал во внутренней практике.

Уникальность фигуры Чэнь Туана заключается еще и в том, что в китайской традиции он известен прежде всего как мастер сновидения. Он оставил для потомков целый ряд наставлений по данной практике («Тайные указания по двенадцати методам Мастерства Сна с горы Хуашань», «Метод спящего дракона»).

«Практика сновидения подобна тому, как олень наблюдает за своей циркуляцией энергии ци, как журавль взращивает зародыш и как черепаха останавливает дыхание».

Прожив больше века и пройдя трансформацию всеми девятью видами энергии, которыми наделено человеческое тело, Чэнь Туань не выходил из состояния сновидения последние годы своей жизни для поддержания свойств энергодыхания. В возрасте ста восемнадцати лет он достиг бессмертия в пещере горы Хуашань.

Удаляюсь от дел

Десять лет я ступаю по “красной пыли”.     

Жизнь в столице противна мне,

Ведь в зеленые горы родной земли     

возвращаюсь всегда во сне.

“Славный муж” препоясан лиловым шнуром,     

но совсем по ночам не спит;

Расписные ворота, богатый дом     

не заменят совесть и стыд.

И печалюсь я, слыша оружья звон,     

разве наш Государь велик?

Надоели мне шэна протяжный стон     

и под окнами пьяный крик!

Только книги возьму и, не зная границ,     

прочь уйду — мне дорога одна

В те края, где в цветеньи и в гомоне птиц     

наступает, как встарь, весна!

(Перевод Бориса Мещерякова)