Миккё

Автор: Цзе Кун

Миккё (密教, Mikkyō — тайное учение, японск.) — особое японское понятие, лежащее как внутри, так и за пределами эзотерического, тантрического, магического восприятия. Это понятие связано с практическим путем развития и ментальной дисциплиной, позволяющей управлять особым состоянием различных видов измерений пространства.

Таким образом, миккё — это вид развития, а не набор магических приемов. При этом миккё может рассматриваться и как учение, и как определенное состояние сознания. Следовательно, это сплав иррационального и не иррационального. В этом и состоит основная сложность постижения, делающая это знание недоступным для тех, кто не имеет опыта в понимании трансцендентного состояния и его связи с практическим путем. Сложность любого таинства — в адекватности, которую важно формировать через искусство сосредоточения, и в данном аспекте приоритетно я бы выделил искусство дзен.

Как учение миккё важно соотносить с принципами аскетического направления Сюгэндо (修験道, Shugendō — путь преодоления, японск.), возникшего в Японии в течение VII века при слиянии местных народных верований и ритуалов с философией и практикой мистического даосизма и тантрического буддизма. Основным аспектом здесь, конечно, является постижение природы преодоления, в том числе преодоление невежества при постижении практического пути.

Задача миккё изначально была направлена на развитие сверхъестественной силы, постижение которой сформировало целый пласт горных отшельников, известных как ямабуси (山伏, Yamabushi — проникающие в горы, укрывающиеся в горах). Однако не все отшельники соответствовали понятию ямабуси, так что знания об управлении измерениями энергий (основа учения миккё) получили свою опору в двух школах. Первой является школа тэндай-сю (天台宗, Tendai-shu), основанная монахом Сайтё (最澄, Saichō). Второй является сингон-cю (Shingon-shu), основанная легендарным монахом по имени Море Пустоты, или Кукай (空海, Kukai), который был погружен в практику буддизма Ваджраяны (а точнее, Алмазное сознание).

Таким образом, монахи Сайтё и Кукай известны как основатели школ тэндай-сю и сингон-сю. Именно они знания эзотерического буддизма миккё трансформировали в японское понятие. Для этого направления особо важным стал ритуал посвящения кандзё (灌頂, Kanjō), вышедший из ведической практики ритуального омовения абхишека (अभिषेक, Abhiṣeka). Эта практика стала особенно значима на пути обретения Лотосового сознания и развития ментальной силы.

Ну и чтобы не оставить в стороне синоби (они же ниндзя) и придать большей таинственности знаниям миккё, стоит выделить и их участие. К тому же мы не можем обойти условия, заложенные в понимании двух важных аспектов — сознания и управления энергией.

Таким образом, мы можем говорить о некоем сознательном развитии учения миккё, которое было связано с разными мастерами (в первую очередь с Кукаем), пытавшимися осмыслить возможности невозможного. Также речь идет о трансцендентном, или пространственном развитии, связанном с различными магическими направлениями Японии (и в первую очередь с отшельниками-ямабуси). И указанные выше школы стали способны поддержать как рациональное, так и иррациональное.

Но давайте вернемся к Ваджраяне, которая привнесла психологический, ментальный аспект в постижение природы ума. С этого, собственно, и началась дорога к эзотерическому буддизму, тантре и дзен.

Дзен не следует путать с чань-буддизмом, или китайским дзен, где сильно превалировала отстраненность, покоящаяся на иной ментальности (хотя сегодня сравнение и поиск корней имеет мало значения, поскольку в Японии, где налицо реализация дзенской природы мышления, сложилась иная ментальность).

Способность управления энергией связано именно с практикой Ваджраяны, хоть и имеет серьезные пересечения с дзен. Особенностью этого направления является таинство мантры, или звучание сознания. В тантре она визуализируется (в виде янтры), а в дзен является продуктом работы внутри мозга, внутри тела. К тому же свои естественные отвлечения от процессов внутреннего изменения имеют сильное влияние на высвобождение как на цель практики (а не на трансформацию, которую также предлагает Ваджраяна).

Особое место во всем этом имеет передача знаний, посвящение абхишека (кандзё), где присутствует особая секретность и существуют свои стадии, которые в миккё были связаны с особенностью сознания. Так сложилось два подхода к постижению миккё — традиционный, который был предложен Кукаем, и дзенский, типа «развей сознание, и узнаешь». Конечно, эти направления оказались перемешаны со временем, и сегодня познавать Алмазное сознание стало намного, так как утрачивается преемственность на пути обучения и исчезает важнейшее для миккё умение вскрывать секреты:

• Секрет тела. Форма, необходимая для укрощения неконтролируемых процессов.
• Секрет речи. Речь должна соответствовать звукопорождению.
• Секрет ума. Владение знанием вещей, какие они есть на самом деле.

Секрет ума составляет основу учения миккё. Он позволяет довести состояние мозга до свойств ваджры (молнии). Однако без секрета тела и речи (дыхания) этого не сделать. Этими аспектами как раз и занялся Кукай, и этот опыт мы наблюдаем в традиции школы сингон (Shingon) в японский период Хэйян (794–1185 гг.).

Также важно понять особенность ситуации, когда Кукай стал развивать эзотерический буддизм в Японии — в самой Индии он находился далеко от состояния, которое развилось позже. Собственно, вообще непонятно, что тогда представляла собой Ваджраяна, кроме системы мантр. Конечно, это важный аспект, так как основа звучания предопределяла не только начало пути, но и дыхание. Но суть ментальной силы, ее трансформация только формировалась как основа.

Получается, что сегодня традиция Ваджраяны включает в себя все традиционные практики, используемые в буддизме Махаяны, такие как развитие бодхичитты (просветленное сознание), практика шести совершенств (парамит) медитации, тантрические методы дзогчен, мантры, мудры, дэвата-йогу, йогу внутреннего огня (туммо), и др. И все это оказало влияние на формирование традиции миккё в Японии. Это важно учитывать, чтобы понимать теорию пространственной связи ума с макрокосмосом и принимать мир не линейно, а параллельно-последовательно. Поэтому и тибетская система классификации тантр на четыре класса не используется в сингон-сю и, пожалуй, наиболее близкое здесь — это крийя-йога со своим космическим сознанием.

Традиция миккё использует возможности практики посвящения кандзё для закрепления особой пространственной силы ками (神, Kami), которая в синтоизме выражается в образе различных божеств. И здесь важно искусство настройки на таинство. Это сложное понятие для современного мира (особенно за пределами Японии), но оно является важным для овладения тайными знаниями — скажем, кудзи-кири (九字切り, Kuji-kiri), практики Девяти Сакральных сечений.

Собрание практик, которые в итоге стали известны как миккё, испытало влияние тантры, но в этом учении присутствует и традиционный японский минимализм с его особой реализацией сознания.

Вообще, тайное учение по-японски и таинство знаний — разные идеи в японском обществе. Тайное учение — это искусство постижения таинства, которое разработал Кукай. Само же таинство, или скрытность (то, что мы наблюдаем у отшельников ямобуси или ниндзя) — это способность, которую умели передавать, но не учить ей, что и послужило причиной потери многих знаний, потому что, конечно, существует большая разница между самим умением и передачей умения.

Эта разница хорошо прослеживается на примере школы Кукая сингон-сю (знания которой актуальны и по сей день) и школы Сайтё тэндай-сю (сами последователи которой запутались в Лотосовой сутре). В обеих школах речь идет о конкретном состоянии сознания и его развитии. Но если учение Кукая требовало понимания многих вещей, то учение Сайтё стало опорой для разного рода странствующих монахов, отшельников и шаманов-практиков, образование которых, в общем-то, опиралось лишь на чистый мистицизм и духовные возможности.

Смешение с элементами синтоистской практики и добуддийскими народными традициями сангаку-синко (духовные практики, связанные со священными горами), течениями в стиле оммёдо (陰陽道, Onmyōdō), тибетским буддизмом и даосизмом — все это поставило вопрос о том, кто, собственно, всему этому обучает и кто и как это понимает. Получается, что в реальности миккё и стало тайным учением не только для всех, кто обращает на него внимание, но и для многих из тех, кто следует этой традиции.

И, конечно, самым сложным является вопрос практической реализации знаний, которые по традиции передаются только от учителя к ученику. Добавим к этому вопрос преданности мистическому или тайному учению ученика по примеру мантры «Намо-мьё-ренге-кю, 南無妙法蓮華經) — мистическому закону Лотосовой сутры. Или, скажем, вопрос о сложностях передачи знания речью или мыслью теми, кто обучает (учителями). И вопрос о познании таинства можно закрывать. Эти два пункта никак не обойти, ведь за ними лежат условия существования знаний.

Получается, что сегодня тайна заключается не в знаниях о тайне, а в способности ее освоить. Другими словами, первичным должно стать понятие о Великой невозможности. Знания должны иметь возможности быть принятыми или хотя бы не отвергнутыми. А для этого важно понять, что значит быть настроенным на знания.

Наличие же фрактальности, раздробленности сознания создает в наши дни серьезные сложности в постижении миккё. Чтобы воплощать реальность, важно осуществить реальность воплощения — то, что определяет духовную силу. А этого не сделать без единого состояния ума, состояния дзен, которое отличается от других повлиявших на миккё учений, включая натурфилософские и даосские, использующие иную силу ментальности, необходимую для алхимической работы.

Таким образом, для истинного определения и понимания миккё важно сознание, пребывающее в лотосе, которое не взращивается в теле, а интегрируется в нем. Основа миккё и есть созерцание истинного сознания, приводящее к восприятию напряжения, которое запечатывается в мантре или мудре, позволяя преобразовывать Лотосовое сознание.